комнаты, где под потолком висела видеокамера, пищущая всё происходящее, снова вернулся взглядом к лже-эльфу, — тогда, в соответствии со статьёй сто восемьдесят девять прим один уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, в отношении лица являющегося игроком и подозреваемого в совершении тяжкого преступления, а нападение на офицера надзора с угрозой его жизни и здоровью является таковым, для проведения допроса разрешено применение специальных средств.

Я подошел к шкафчику на стене, отпер его и достал шприц тюбик с “сывороткой правды”.

Увидев его, Наггибатор сначала замолчал, а затем, зло сощурившись, с желчью в голосе выплюнул:

— Я хочу адвоката.

Видимо сталкивался с подобным препаратом, после него отходники очень уж неприятные, всё-таки практически наркотик. Но я только постучал по шприцу ногтём, и, повернувшись, холодно ответил:

— Насколько я знаю, нет игрового класса — адвокат. Или тебе нужен кто-то с ником Адвокат? Тоже ничем помочь не могу, доступа в ваш игровой чат у нас нет.

— Мне нужен обычный адвокат, — напряженно ответил лже-эльф, неотрывно наблюдая за шприцом.

— Это который непись, что-ли? — я приподнял удивлённо бровь, — боюсь, что неписям не позволит представлять интересы игроков статус.

— Сука! — выпалил тот, — сука, сука, сука…

Забился, сползая со стула, сколько позволяли прикованные руки и плохо слушающиеся ноги.

Спецы тут же подскочили, хватая его под подмышки, потащили, усаживая обратно.

— Где следователь, где прокурор, вы охренели?! — вопил тот, отчаянно вырываясь.

— Ну о чём ты, — ответил я, подходя ближе, — ты же игрок, знаешь же, что такое игровая условность? Так вот, считай, что тут тоже игровая условность, нет следователя, нет прокурора, есть только я… — я заглянул ему в глаза, — и ты.

Воткнув иглу в шею, я выдавил полный шприц препарата и выбросил опустевший тюбик в ведро в углу.

Через несколько минут лже-эльф перестал дёргаться и поплыл. Взгляд его расфокусировался, а из уголка губ потянулась слюна.

— Твой никнейм, — задал я вопрос, снова усевшись на стул.

— Наггибатор семь, семь, семь, — медленно, пуская пузыри, ответил тот.

Я зло улыбнулся, всё-таки не ошибся в своих выводах. Спросил снова:

— Игровая раса и класс?

— Гоблин, плут.

— Уровень?

— Четырнадцать.

— Сколько людей ты убил?

Наггибатор на секунду завис, затем ответил:

— Я не убивал людей.

— Два месяца назад ты зарубил на улице семью с двумя детьми, трёх и семи лет, и нескольких прохожих, — продолжая оставаться внешне спокойным, — произнёс я.

— Это не были люди, — ответил тот, — неписи. Мне не хватало до уровня. Их хватило.

— Скольких… — тут мой голос предательски дрогнул, но я кашлянул и переспросил, — скольких неписей ты убил всего?

— Не считал. Много. Первые уровней пять на них набил. Потом опыта стали мало давать.

Откинувшись на спинку стула, я замолчал, разглядывая сидевшего передо мной, даже не знаю как назвать, монстра, чудовища… одно точно, оно больше не было человеком. А может и никогда не было, недаром система его гоблином сделала. И он такой был не один.

Относительный порядок, когда почти перестали убивать открыто на улицах, мы навели, дай бог, месяца через четыре, после создания надзора. А до этого творился форменный ад. Жизнь человеческая не стоила и гроша. Убивали за взгляд, за слово, просто смеха ради. Или, как вот этот, за крохи падающего с них опыта.

Первые месяцы в рейды по городу мы выходили как в бой, не зная, вернёмся ли живыми, или нас спалит очередной маг разучивший заклинания огня и считающий, что ему никто не указ.

Помогало то, что не все игроки вели себя так. Многие получили игровые способности уже в зрелом возрасте, некоторые в глаза не видели никакие компьютерные игры, и почти у всех были родственники и друзья среди оставшихся обычными людей. Часть игроков сами были сотрудниками правоохранительных органов действующими или прошлыми, помогая растерявшейся полиции. Это дало необходимую отсрочку, а затем изобрели негаторы и мало-помалу, улицы стали почти безопасны.

— Этого достаточно, — наконец произнёс я, не желая больше разговаривать с сидевшей и пускавшей слюни напротив мразью.

Посмотрел на спецов:

— Выводите и готовьте к перевозке, материалы для суда я сейчас подготовлю.

У нас и правда не было ни следователей, ни прокуроров. Вернее, они были, по началу. А потом кончились. Ведь они просто люди, которых так легко убить. Можно и оперов убить. И убивали. Но операм попроще, опера на “земле” работают и умеют играть не по правилам.

Поэтому остались только мы и судьи. Которые всегда в масках. Чтобы не запомнили и не узнали при встрече.

Через пятнадцать минут, мы уже на другой машине везли ещё не отошедшего от препарата Наггибатора на другой конец города, к низкому серому монолитному бетонному кубу огромных размеров, полностью накрытому стационарными негаторами, окружённому толстенной кольцевой бетонной стеной и с охраной вооружённой всем от пулемётов, до танков и ракетных установок.

Тюрьма для игроков. Место, где отбывают наказание, от дней, до месяцев, в зависимости от тяжести проступка. Но только не такие как Наггибатор. Для них есть кое что другое.

Пройдя досмотр на въезде, спецы передали задержанного охране тюрьмы, и я, сдав оружие, пошёл с ними дальше. Знакомые бетонные коридоры потянулись один за другим, зазвенели ключи, отпирая и затем заново запирая решётки за нашими спинами.

Затем мы разделились. Почти пришедшего в себя и задёргавшегося игрока потащили влево, а я свернул вправо, туда где меня ждали судьи.

Кивнув паре тяжело вооружённых охранников, я подождал когда ещё одна массивная дверь отопрётся, пропуская меня в святая святых тюрьмы.

Остановился у одинокого шкафчика, сиротливо стоявшего у стены. Раскрыв дверцы, достал пластиковую маску на всё лицо, с прорезями для глаз и рта. Надел, следом облачился в чёрную мантию до пят.

Затем вошел ещё в одну дверь, где увидел сидящих за длинным столом судей. Кроме них, в помещении, чьи стены тонули в полумраке, глазу было больше не за что зацепиться.

Их было трое, в таких же обезличенных масках и мантиях как на мне. Положив им на стол тоненькую папку с материалами дела, я отошел и застыл на месте, терпеливо дожидаясь, когда они с ним ознакомятся.

— Введите подозреваемого, — произнёс, спустя минут пять, главный судья, закрыв папку и небрежно отбросив в сторону.

Два охранника втащили лже-эльфа, усадили на стоявшее перед судьями железное кресло с высокой спинкой и подлокотниками, пристёгивая металлическими обручами руки, ноги и шею игрока.

— Суки, твари, ненавижу, — шипел тот, — неписи сраные. Убью, всех убью.

— Наггибатор семь, семь, семь, — гулко и глухо прозвучал голос судьи, лёгким эхом отдавшись в бетонных стенах, — до системное имя Яков Кириллович Юхно. Вы обвиняетесь в